Брайан Хелгеленд

Две недели назад, 8 ноября, в Московской Школе Кино состоялся визит американского сценариста и режиссера Брайана Хелгеленда: просмотр фильма «Секреты Лос-Анджелеса» в субтитрированной версии, а затем сессия вопросов и ответов с Брайаном. Школа предложила мне промодерировать эту сессию, из-за чего я, разволновавшись, начал усердно готовиться — читать биографию, интервью, смотреть выступления Брайана (в том числе: выступление Брайана в BAFTA в 2012, и интервью с ним там же). Удалось и пообщаться с ним за обедом во время показа. Для модерации эти познания не очень пригодились: у посетителей оказалось предостаточно вопросов, а времени на них выделено не так много, чтобы модератору пришлось включаться с собственными заготовками. Но сложился портрет человека, заслуженного профессионала, опытного, работящего, спокойного (или успокоившегося), с чувством юмора, конструктивно относящегося к работе и отношениям в индустрии, интроверта, привыкшего к публичным выступлениям. Этим портретом хочется поделиться через некоторые высказывания Брайана. (Цитаты могут быть приведены не в побуквенной точности, скомпилированы из разных источников; перевод вольный.)

Брайан Хелгеленд начал свою карьеру с фильмов ужасов, получил Оскара за лучший адаптированный сценарий («Секреты Лос-Анджелеса», 1997) и номинирован за сценарий «Таинственной реки». Помимо «Реки» работал с Клинтом Иствудом еще и на «Кровавой работе», а также с Ридли Скоттом («Робин Гуд»), Тони Скоттом («Гнев», «Опасные пассажиры поезда 123»), Ричардом Доннером («Наёмные убийцы» и «Теория заговора») и Полом Гринграссом («Не брать живым» и не указанное в титрах участие в «Превосходстве Борна»). Самостоятельно снял «Расплату» с Мелом Гибсоном в главной роли по собственному сценарию (недовольный студийной версией, в которой герой смягчен, Брайан выпустил режиссерский вариант на DVD несколько лет спустя); «Легенду о рыцаре» и «Пожирателя грехов» с Хитом Леджером; и, из последнего, «Легенду», где Том Харди играет сразу две роли — братьев-близнецов, королей лондонского преступного мира 60-х годов. Как видно, Брайан тяготеет к криминальным историям и боевикам, к мужскому кино.

Курьезно известен тем фактом, что в одном и том же году, с разницей буквально в день, получил «Оскара» и «Золотую Малину» (приз за худший сценарий к постапокалиптическому эпосу «Почтальон»).

«Этот фильм мог стать прекрасным. Когда хочешь создать хороший фильм, идешь на риски», комментирует Брайан. «Можно снять безопасный фильм. Тогда у него нет шансов стать ни слишком хорошим, ни слишком плохим… Над обоими фильмами («Секреты Лос-Анджелеса» и «Почтальон») я работал одинаково усердно… Разумеется, если бы я не получил еще и Оскара, моей карьере пришлось бы непросто. Но всё сложилось хорошо».

«Что же все-таки пошло не так?» уточняет интервьюер.

Это должен был быть фильм о плуте и мошеннике, рассказывает Брайан, к которому попадают чужие документы, и он выдает себя за почтового курьера, чтобы получить крышу над головой в таверне, ужин и девочек. Таким образом, герой невольно пускает слух, легенду, о том, что где-то там американское правительство восстановлено, ведь почта снова работает. Начинается повстанческое движение, в которое не верит только герой, потому что знает правду. Но к концу фильма он проникается идеями движения и начинает верить в них, становится лидером. Хорошая история.

Но Кевин Костнер (звезда и режиссер фильма) сказал: зачем ему обманывать? Пусть он верит с самого начала, пусть делает это искренне. И Брайану не удалось его отговорить.

В итоге, насколько я понимаю, «Почтальон» превратился в слащавый, сентиментальный фильм, в котором неясна мотивация героя, и у него нет развития. То самое, чего мы так стараемся избегать как огня: статичный, натянутый герой, с самого начала с желанием «спасать мир», которое не меняется в течение фильма. Мы не верим в него, не понимаем, у него нет живой мотивации, структура фильма обвалена, сопереживание вызвать сложно.

«Любой фильм — это десять тысяч отдельных решений. Не угадаешь в двухстах из них — и фильм может уже не стать таким великим, как мог бы».

 

Узнав, что удостоился «Малины», Брайан позвонил в комитет и потребовал свой приз. В комитете удивились. «Мы их не выдаём. Их и забирать-то никто не приходит. Церемония транслируется по телевизору, мы показываем одну и ту же «Золотую малину» во всех категориях». «Но раз это мой приз, я хочу его!» сказал Брайан. В итоге для него покрасили золотой краской какой-то пенопластовый макет «Малины», которая на пути к своему лауреату почему-то совершила крюк через «Уорнер Брозерс» и в процессе почти развалилась. Но теперь Брайан бережно хранит свою «Малину» рядом с «Оскаром».

У «Секретов Лос-Анджелеса» непростая история. Когда фильм был отснят, студия решила, что вряд ли люди захотят его смотреть, продюсеры были не в восторге от идеи широкого проката. Брайан и режиссер фильма Кёртис Хэнсон по собственной инициативе решили представить фильм в Каннах. «Ну, ладно», равнодушно дали добро студийные руководители. В Каннах фильм встретили прекрасно, критики писали восторженные отзывы. «Неужели?» оживились продюсеры.

Брайан любит рассказывать реальные анекдотические истории про Клинта Иствуда. Например, Иствуд не очень любит длинные тексты. «Сценарий «Кровавой работы», который я ему принёс», рассказывает Брайан, «был самым коротким из всего, что я когда-либо написал». Клинт осмотрел рукопись со всех сторон, изучил ее толщину, взвесил на руке и спросил: «Сколько здесь страниц?» «95», ответил Брайан. «Это — лучший из всех сценариев, которые я читал», заявил Клинт.

После этого проекта Брайну было предложено адаптировать роман «Таинственная река», и он отказался, потому что был уже занят на другом фильме. «Ты уверен?» спросил его агент Иствуда по телефону. «Это твоё окончательное слово?»

Через несколько дней сам Клинт звонит сценаристу. «Где ты живешь?» так он начинает разговор.

Условившись заехать к нему, но не сказав, во сколько, Клинт пропадает на несколько часов. Наконец, звонок в дверь. Брайан открывает. Суровый старина Клинт заходит, со сдержанным интересом осматривает дом, кивает сам себе. Всё практически без слов. «А двор у тебя есть?» неожиданно спрашивает гость. Брайан выводит его во двор. Клинт осматривает двор, кивает, сам себе бормочет «мгм», и снова тишина.

«Мы тут печенья испекли, будешь?» спрашивает Брайан.

«Какое?»

«Овсяное».

«Хорошо, я съем одну».

Брайан дает ему печеньку на тарелочке. «Тарелочки не надо», говорит Клинт.

«Чего-нибудь попить?»

«Нет».

И Клинт отходит с печеньем к раковине и начинает его там молча грызть, глядя в окно. Крошки падают в мойку. Брайан сидит сбоку на диване, не находит себе места. Тишина. Клинт никуда не спешит.

Минут через десять, Клинт спрашивает, вполоборота: «Ну что, будешь писать сценарий?»

«Буду», с облегчением выдыхает Брайан.

«Когда будет готово?»

«Четыре месяца».

«Ну… нормально», говорит Клинт и уходит.

Кстати, на своем первом фильме в роли режиссера, «Сыграй мне перед смертью» (Play Misty for Me), Клинт Иствуд дал небольшую роль бармена режиссеру Дону Сигелу, у которого часто снимался («Грязный Гарри», «Побег из Алькатраза»). Таким образом, в течение первых восьми дней съемок опытный режиссер был всегда под рукой и мог направить, дать совет.

«Каждый раз я думаю — откуда мне знать, как всё это делается? Тот ли это самый сценарий, с которым я не справлюсь?»

На данный момент у Брайана около 70 написанных сценариев. Из них поставлено порядка 20. «Правда, в последние десять лет я уже могу быть более или менее уверен, что написанный мною фильм будет снят».

У Брайана уходит около четырех месяцев на написание сценария. Два месяца — сбор материала, набрасывание идей и наработок, переписывание синопсиса. Дальше два месяца — собственно, сценарий. Отшлифовав его, Брайан сдает работу и уже не оглядывается назад, принимаясь за следующий. Он всегда работает только над одним проектом, разве что, отсняв очередной фильм, может начать писать следующий сценарий еще на этапе пост-продакшена.

«Самые любимые из моих сценариев пока что не были поставлены. Они менее коммерческие, более сложные», считает Брайан (это в 2012 году, на выступлении в BAFTA). В целом Брайан считает, что занимается коммерческим кино. «Коммерческий фильм — это фильм, который заработал больше, чем на него было потрачено. Если вы сняли кино за 10 долларов, а заработали на нём 20, вы сняли коммерческий фильм».

Накануне съемок «Превосходства Борна» в Германии режиссёр Пол Гринграсс срочно вызвал Брайана к себе. Он хотел значительно переделать сценарий, до съемок оставалось дней пять, и когда Брайан сказал ему, что, пожалуй, это возможно, Пол воодушевился. Они работали в срочном порядке все эти дни. Сценарий был переписан полностью. Но студия в итоге не одобрила этот вариант. В фильм вошли только пара сцен, написанных Брайаном. «Этого недостаточно, чтобы оказаться в титрах», говорит Брайан. Он относится к этому спокойно. Внешне, по крайней мере. Таковы правила игры.

На своём первом фильме после этапа хорроров, «Наёмные убийцы», Брайан много спорил с режиссером Ричардом Доннером («Омен», «Супермен» 1 и 2, вся серия «Смертельное оружие»), которого случайно повстречал на парковке студии, где работал. Их мнения расходились, Брайан не всегда был доволен реализацией сценария. Доннер сказал ему: «Послушай, я могу дать фильму только то видение мира, которое есть у меня, свой опыт, свой багаж… Почему бы тебе самому не попробовать себя в режиссуре?» Через год Брайан срежиссировал один из эпизодов «Баек из склепа», которые продюсировал Доннер. Уже снимая «Расплату», Брайан наглядно почувствовал разногласия между собой-режиссером и собой-сценаристом, и позвонил Доннеру, чтобы извиниться за своё поведение.

«Лучшие режиссёры не против, чтобы с ними спорили. Они приветствуют такой способ рассмотрения истории, вместо того, чтобы с ними во всём соглашались…» 

 

«Если вы не ладите с режиссёром — больше не работайте с ним», считает Брайан. «Много говорится об эдакой воинственной природе отношений между режиссёром и сценаристом, в которую я лично не верю… Вы нужны им, а они нужны вам, и друг без друга вы потеряны. Уверенный в себе режиссёр действительно хочет услышать ваше мнение, независимо от того, согласен он с ним или нет. Чем больше между вами этого перетягивания каната, тем лучше, возможно, получится ваш фильм».

И в то же время: «Причина, по которой некоторые режиссёры несколько раз меняют авторов: это позволяет им заявлять свои права на обладание проектом. Они дают указания этому сценаристу, потом тому сценаристу, потом следующему. И в итоге они считают, что сценарий принадлежит им. Довольно неблагородное поведение».

Поднимая вопрос о спорном авторстве, интервьюер спрашивает Брайана об одном из его любимых фильмов, «Французский связной», ставший классикой, особенно — знаковая автопогоня. Известно, что режиссёр фильма заявил, что сценарий проекта был выброшен в помойку и придуман заново. Брайан: например, если говорить о знаменитой погоне, технически она, конечно, хороша. Навряд ли сценарист может словами передать на бумаге возбуждение этого эпизода. Но в то же время это не самая великая погоня, технически. «Всякий может закрепить камеру на машине и снять, как от колеса отлетает крышка. Но эта погоня великолепна из-за персонажа: как он прописан». Попай Дойл не остановится, когда на дороге появляется женщина с коляской. Он не остановится, когда кого-то подстрелили вместо него. Потому что он одержим. Ему всё равно. Он хочет поймать преступника любой ценой. Вот почему это сильный эпизод. Мы боимся его, за рулём машины.

«Сценаристам приходится бороться. Бороться со всеми. Вам надо бороться, если кто-то на вас косо посмотрел. Боритесь. Не будьте счастливы, потому что вас пригласили на встречу. Не излучайте благодарность. Никогда не извиняйтесь за то, что вы — сценарист. Боритесь. Вам надо прослыть «трудным». Студийные боссы должны ужасаться, когда вы входите в кабинет. Они должны бояться встречи с вами, потому что вы заставляете их почувствовать себя глупыми. И причина, по которой вам это сходит с рук — вы хороши в своём деле».

При знакомстве в МШК напоминаю ему эти слова. Брайан смеётся, кивает. «Не рискуете ли вы таким образом остаться без работы?» «Да… Ну и что?» с хитрой улыбкой пожимает плечами обладатель «Оскара».

«Авторский затык (writer’s block) — это не препятствие. Это и есть процесс писательства».

 

Когда Брайан создавал героя Мэтта Дэймона в «Не брать живым» (Green Zone), то представлял его себе вполне живо. Только пообщавшись с реальными солдатами, побывавшими в Ираке, он понял, насколько надуманным был его первоначальный портрет. Героя пришлось изменить кардинально.

И в то же время: рассказывание историй, считает Брайан, — это не «как оно произошло». Это как нам хотелось бы, чтобы оно произошло. Диалог — никогда не «как люди разговаривают». Диалог — это как нам хотелось бы, чтобы они разговаривали. Допущения в истории возможны — если вы чувствуете в истории какую-то высшую правду, ради которой это делается.

«Хитрость в диалоге — это его ритм. Ты произносишь фразы вслух, повторяешь много раз. И в первую очередь — сокращаешь. Сокращение — путь к хорошему кинодиалогу… Чем большую часть истории вы сможете рассказать без слов — тем лучше… Лучшие из актеров предпочитают короткий текст. Так дайте им его».

«Никогда не становитесь циничными по отношению к своей работе. Занимайтесь тем, что увлекает и стимулирует вас».

 

«Это же здорово», говорит Брайан, «что у каждого человека свой самый любимый фильм. Ни у кого любимые фильмы не совпадают, и это прекрасно».

 

 

Его самый любимый фильм, с большим отрывом: «Хладнокровный Люк». Брайан шутливо говорит, что это — наивысшее достижение человечества, и считает, что герой фильма во многом стал для него ролевой моделью.